Рай на краю океана - Страница 27

Илейн бросила вопросительный взгляд на Гвинейру, но та тоже кивнула.

— Это наверняка будет очень мило, — заметила она. Впрочем, Гвинейра сочла «милым» и то, как Келли подвывала игре Куры.

Илейн храбро поднялась, быстро сориентировалась и подхватила пение Куры, когда та исполняла «Sally Garden». Для Хелен это действительно звучало хорошо. Чистое сопрано Илейн гармонировало с волнующе низким голосом Куры. Кроме того, девушки смотрелись рядом очень красиво. Черноволосая экзотичная Кура и нежная светлокожая Илейн. Без сомнения, поэт Йейтс именно такой представлял себе рыжеволосую ирландскую девушку, когда писал текст этой песни. Хелен что-то сказала Уильяму, но тот, похоже, не услышал ее — настолько был погружен в созерцание девушек или, по крайней мере, одной из них.

Впрочем, Кура прервалась уже после нескольких тактов.

— Я не могу петь, ты не попадаешь в ноты, — обвиняющим тоном произнесла она.

Илейн залилась краской.

— Я…

— Там было фа диез, а ты спела фа, — безжалостно продолжала Кура.

Больше всего Илейн хотелось провалиться сквозь землю.

— Кура, это же народная песня, — вмешалась Хелен. — Не нужно так по-рабски придерживаться каждой ноты.

— Можно петь только правильно или фальшиво, — уперлась Кура. — Если бы она спела соль или даже соль диез…

Илейн вернулась на свое место.

— Пой одна! — угрюмо сказала она.

И Кура, пожав плечами, продолжила.

Илейн по-прежнему пребывала в скверном расположении духа, когда собравшиеся начали понемногу расходиться. Происшествие отрезвило всех, хотя небольшой ошибки Илейн никто не заметил. Про себя Флёретта возблагодарила небо за то, что назавтра Гвин и ее внучка переедут в другое место. А ведь она так радовалась приезду матери! Но Кура, и в этом она сумела себе наконец признаться, нравилась ей столь же мало, как и Уильям. Тут ей снова вспомнилась история с покушением. Заметил ли Рубен реакцию Уильяма?

Провожая Уильяма, Илейн тоже была погружена в свои мысли. Когда он наконец обнял ее, девушке показалось это не таким восхитительным, как прежде, а… какой-то повинностью. И красивые слова, которые он заставил себя произнести, тоже не вызвали в ней восторга.

— Эта музыка… и моя рыжеволосая любимая… Мне кажется, будто я в Салли Гарден, — Уильям рассмеялся и нежно поцеловал ее. — Эти мелодии поразительны, они возрождают для меня Ирландию.

«Вибрации…» — едва не вырвалось у Илейн, но в последний миг она сдержалась. Не стоит Уильяму думать, что она смеется над ним.

— Мне хотелось бы, чтобы страна была свободна и я мог вернуться.

Илейн наморщила лобик.

— Разве ты не можешь этого сделать, пока Ирландия находится под управлением Англии? Тебя ведь не разыскивают?

Уильям рассмеялся, хоть и несколько принужденно.

— Конечно нет. С чего ты это взяла? Я просто не хочу возвращаться в страну в оковах.

Илейн не успокаивалась, настойчиво пыталась встретиться с ним взглядом.

— Уильям, ты ведь не имеешь отношения к покушению? На этого… как его звали? Морли?

— Виконт Морли Блэкбернский, — почти угрожающим тоном выдавил из себя Уильям. — Первый секретарь Ирландии, верховный угнетатель!

— Но ведь ты не стрелял в него, не подкладывал бомбу, правда? — испуганно спросила Илейн.

Уильям бросил на нее гневный взгляд.

— Если бы я в него стрелял, то сейчас был бы мертв. Я хорошо стреляю. А бомба… к сожалению, мы не смогли к нему подобраться.

Илейн испугалась.

— Но ты пытался? Или знал об этом? Уильям!..

— Если никто ничего не будет делать, наша страна никогда не станет свободной! И если мы не покажем им, что готовы на все…

Уильям умолк, взял себя в руки. Илейн, только что прижимавшаяся к нему, отпрянула.

— Но мой отец говорил, что виконт выступал за гомруль, — заметила она.

— За или против — разве это имеет какое-то значение? Он — представитель Англии. Целясь в него, мы попадаем в палату лордов и во всю эту проклятую банду! — Уильям снова почувствовал тот яростный приступ гнева, который испытал, когда Пэдди Мерфи остановил его у входа в здание правительства. У его друга нашли бомбу — случайность, в итоге спасшая ему жизнь. Несмотря на то, что Уильям добровольно сознался в соучастии, его отец задействовал некоторые рычаги и подкупил нужных людей. В конце концов Пэдди, бедный сын арендатора, закончил свои дни на виселице, в то время как Уильяма отпустили. Впрочем, с адресованным Фредерику Мартину негласным приказом о том, чтобы тот как можно скорее выслал из страны своего строптивого сына. Уильям хотел ехать в Нью-Йорк, однако отец счел, что это недостаточно далеко.

— Возможно, в этом случае мне вновь придется услышать, что ты натворил очередных глупостей. Там полно смутьянов! — решительно заявил он своему сыну и на следующий же день оплатил проезд до Новой Зеландии. До Данидина на Южном острове, вдали от всех террористических ячеек борцов за свободу.

И теперь эта девушка говорит ему, что он хотел убить не того!

— Мне кажется, что разница есть! — храбро заявила Илейн. — На войне ведь убивают только своих противников, а не союзников.

— Ты ничего не понимаешь! — Уильям возмущенно отвернулся. — Ты девушка…

Илейн метнула на него гневный взгляд.

— Девушки ничего не понимают в подобных вещах? Судя по всему, ты очутился не в той стране, Уильям. У нас здесь женщины имеют право участвовать в выборах!

— Возможно, в этом-то и вся проблема! — вырвалось у Уильяма. Он тут же пожалел о сказанном. Ему совсем не хотелось сердить Илейн. Но она еще такой ребенок!