Рай на краю океана - Страница 83

Поэтому Родерик не переживал по поводу первого выступления ансамбля в Крайстчерче, на Кентерберийской равнине. Сабина Конетти на деле оказалась, пожалуй, еще лучше, чем Дженни Линд.

Крайстчерч тоже стал для артистов приятным сюрпризом. Певцы и танцоры готовились увидеть дыру на краю света, но на самом деле приехали в город, в котором чувствовалось стремление не уступать английским метрополиям. Аттракционом города служил пущенный еще в 1880 трамвай, пестро разукрашенный, ходивший по миленьким улицам. Крайст-колледж привлекал студентов со всей Новой Зеландии и придавал городу налет молодости, а скупых тут вообще не было. Овцеводство, а с недавних пор и разведение крупного рогатого скота позволили Кентербери сколотить приличное богатство, а отцы города готовы были делать внушительные вложения в различного рода общественные заведения.

Впрочем, оперного театра пока еще не было; представление должно было состояться в отеле. Родерик снова возблагодарил небо за Сабину. Пока она возилась с жалобами певцов на плохую акустику банкетного зала в отеле «Уайт Харт» и выслушивала танцоров, волновавшихся по поводу слишком маленькой сцены, он решил сначала познакомиться с городом, а затем, незадолго до выступления, украдкой оглядел публику. Собрание хорошо одетых, исполненных радостного предвкушения людей, которые сейчас будут превозносить его, словно он сам Пол Каллиш во плоти, вдохновило Родерика Барристера. Сбывшаяся мечта! А потом он увидел девушку…

Именно Хизер Уитерспун привлекла внимание Уильяма и Куры Мартин к гастролям оперного ансамбля. Хотя Джордж Гринвуд информировал на этот счет Гвинейру, она совершенно забыла об этом — поскольку ни Джек, ни Джеймс не испытывали желания пойти.

— Вообще-то, опера это красиво. — Гвинейра предприняла еще одну попытку переубедить сына, впрочем, без особого энтузиазма.

Она хотела дать ему возможность получить разностороннее образование, и в этом вопросе Джеймс тоже обычно поддерживал ее. Турне Королевской труппы имени Шекспира в прошлом году МакКензи посетили с огромным удовольствием, причем Джеку больше понравились бои на мечах, чем песни о любви Ромео и Джульетты. Судя по всему, оперу семья Гвин не воспринимала.

— Да и что нам делать с Глорией? — выдвинул новый аргумент Джек. — Она ведь будет плакать, если мы уйдем надолго, а если возьмем ее с собой, будет плакать еще сильнее. Она же не любит этого шума.

В последнее время мальчик обзавелся привычкой таскать за собой всюду свою «внучатую племянницу», словно какого-нибудь щенка. Вместо медвежонка, который висел над ее колыбелькой, в конюшне над ней покачивалась ненужная корзинка, а когда Глория пыталась что-то ухватить, он совал ей в ручку несколько соломинок или щетку для чистки лошадей, чтобы она могла поиграть. Похоже, малышке это нравилось. Пока ее мать не начинала петь или играть на рояле, она вела себя спокойно, а с тех пор, как Джек освоил подогрев молока, малышка еще и стала безмятежно спать.

О предстоящем вечере в опере Кура и Уильям никого в известность не поставили. Постепенно две жившие в Киворд-Стейшн семьи все больше отдалялись друг от друга. Стоявший в центре салона рояль и вечерние концерты Куры рано загоняли Джеймса и Джека в свои комнаты, и, несмотря на то, что молодая женщина уходила к себе довольно рано, никому не хотелось составлять Уильяму компанию, который пристрастился к виски. Кроме, конечно же, Хизер Уитерспун.

— Неужели между этими двоими что-то происходит? — в какой-то момент недовольно поинтересовался Джеймс. — Я хочу сказать, что не могут же они ночи напролет беседовать о том, как учились в интернатах?

Гвинейра рассмеялась.

— Как бы там ни было, Джек утверждает, что между Курой и Уильямом больше ничего не происходит. Причем именно так он и выразился. Может, это ты на него плохо влияешь? Хелен была бы в ужасе! Как-то вечером он слышал, как они ссорились. О чем он, опять же, рассказал не мне, а своему другу Хоне. Я просто случайно услышала. С недавнего времени они оба стали интересоваться девочками. Причем Хоне кажется гораздо более зрелым, чем Джек. Видимо, на нашего мальчика плохо повлияла Кура. Чего доброго, в монастырь уйдет!

Джеймс усмехнулся.

— Думаю, это маловероятно. Хотя Джек хороший пастух, но я уверен, что ему не понравится, если он не сможет стричь своих двуногих овечек и перегонять их, куда ему вздумается. Кроме того, ни у одной конфессии на страже добродетели не стоят бордер-колли, насколько мне известно.

— Было бы совсем неплохо, — захихикала Гвин. — Ты еще помнишь, как лаяла Клео, когда ты прикасался ко мне?

Джеймс бросил на лежавшую в корзинке Монди испытующий взгляд.

— Теперешний страж спит. Так что давай воспользуемся моментом…

Конечно же, Кура горела в предвкушении поездки в Крайстчерч, и Хизер Уитерспун — не меньше. Уильяма во время путешествия скорее интересовало поддержание контактов с другими «овечьими баронами», но он тоже ехал с удовольствием. Гвинейра отпустила мисс Уитерспун. Как и прежде, она была недовольна ее работой как по обучению Джека, так и детей-маори. Но Хизер нечасто просила отгулы, поэтому Гвинейра не могла ей этого запретить.

— Может быть, она влюбится в певца и уйдет от нас! — с надеждой заметил Джеймс.

Впрочем, рассчитывать на это не стоило: чувства у Хизер уже были. Несмотря на то что Уильям пока не проявлял явного интереса к другим женщинам, а все мечтал о том, как бы снова завоевать «крепость Куры», мисс Уитерспун сидела с ним почти каждый вечер, и на то были свои причины. Когда-нибудь он должен увидеть в ней женщину. По крайней мере она на это надеялась. В книгах и журналах, которые она читала, все всегда заканчивалось хорошо. Женщине достаточно долгое время быть мягкой, терпеливой и всегда готовой выслушать.