Рай на краю океана - Страница 94

— Вот именно, пусть она поучаствует в этом турне! — поддержала мужа Гвинейра. — А потом видно будет. Обратные билеты остальных музыкантов уже заказаны и оплачены, в этом меня заверил Джордж. Все путевые издержки несет организация. Если Кура все-таки захочет ехать с ними в Англию, ей придется оплачивать это из собственного гонорара или просить деньги у меня. Тогда у нас будет возможность еще раз поговорить об этом деле. Но спокойно, Уильям! Я не хочу потерять еще одну внучку!

После этого замечания все умолкли, поскольку оно касалось трагической истории Илейн, о которой недавно узнали Гвинейра и Джеймс. Гвин очень разволновалась, хотя ни капли не винила Илейн. Все это могло случиться и с ней; как бы там ни было, однажды и она стояла с ружьем против одного из Сайдблоссомов. Конечно, ситуация была иной, но Гвинейра не сомневалась, что у Илейн были веские причины для того, чтобы защищаться. Она не понимала одного: почему после этого девочка не обратилась за помощью к ней. Киворд-Стейшн была расположена уединенно; Илейн можно было спрятать и подумать о том, как решить вопрос. Можно было бы устроить ей бегство в Австралию или Англию. Бесследное исчезновение Илейн действовало Гвинейре на нервы. Она ни в коем случае не хотела потерять связь еще и с Курой!

Уильям пил свое виски мелкими глотками. Ему очень хотелось броситься вдогонку за женой как можно скорее — этот шельма Барристер наверняка не по доброте душевной позволил ей петь! По всей вероятности, на что-то надеется, раз сразу пустил Куру на сцену. И он «лично обучает ее». Какому же искусству? Уильям чувствовал, что уязвлена не только гордость, — его снедали жуткие приступы ревности.

С другой стороны, ему почти нечего было противопоставить аргументам Гвин и Джеймса. Да, роль отвергнутого мужа была весьма неприятна, но если он действительно заставит Куру вернуться, она первым делом расскажет всем, из-за чего сбежала… И тогда Уильям окончательно потеряет лицо в глазах МакКензи.

— А что мне делать? — вяло поинтересовался он. — Я хочу сказать, что…

— Будете продолжать делать то же, что и раньше, причем было бы желательно, если бы вы больше времени уделяли своему ребенку! — резко ответила ему Гвинейра. — Кроме того, активнее включайтесь в работу фермы, приносите пользу. Давайте будем считать, что Кура поехала путешествовать. Она немного познакомится с миром, покажет свой талант и через несколько месяцев вернется. Смотрите на это с такой точки зрения! Все остальное — глупости!

Гвинейре было легко говорить, но если в жизни Уильяма во время пребывания в Киворд-Стейшн до ухода Куры были свои трудности, то теперь она стала совершенно невыносимой. Пастухи, которые до сих пор шептались за его спиной о недостаточных для «овечьего барона» умениях, теперь открыто смеялись ему в лицо. Судя по всему, они шептались о том, что у «супруга принцессы» и за стенами конюшен все получается не очень, по крайней мере чтобы удержать такую роскошную женщину, как Кура Уорден.

— Освистали его! — ругался Покер Ливингстон, который снова стал чаще показываться на ферме.

Более спокойный Энди Мак-Эрон выслушивал приказы и идеи Уильяма со спокойным лицом, но потом делал только то, что считал нужным.

Но хуже всего были маори. Племя вернулось из путешествия, и мужчины снова занялись работой в Киворд-Стейшн. Однако Уильяма они игнорировали. До сих пор они хоть и с неохотой, но все же признавали в нем члена местного племени пакеха; но с уходом Куры он потерял свои права. Просил ли Уильям, кричал ли — маори по большей части просто смотрели сквозь него.

Это приводило Уильяма в бешенство, тем более что и со стороны Гвинейры он встречал все меньше понимания. Тем временем даже она заметила, что он все чаще топит свои неприятности в виски, и начала его в этом упрекать.

— Как вы собираетесь быть примером для остальных, если утром выходите на работу слишком поздно и в помятом состоянии? Мне тоже это не нравится, Уильям, но в первую очередь мне неясно, как себя вести. Если я буду защищать вас, то покажусь смешной, потеряю авторитет. Но если я признаю правоту мужчин, вы будете обижаться на меня и совершенно утонете в виски! Вы должны прекратить это, Уильям! У меня уже однажды был в хозяйстве пьяница, и этого больше не повторится, пока я пользуюсь здесь уважением!

— И что же вы сделаете, мисс Гвин? — насмешливо спросил Уильям. — Вышвырнете меня? Конечно, вы можете сделать это, но тогда потеряете Глорию. Потому что я, конечно же, заберу ее с собой!

Гвинейра заставила себя успокоиться.

— Тогда пора начинать учиться варить кашу, — спокойно ответила она, — и думать о том, кто вам даст работу вместе с ребенком. Как вы вообще собираетесь путешествовать с Глорией? Положите малышку в седельную сумку?

В тот вечер Уильям, выслушав Гвинейру, умолк, но позже она призналась мужу, что своей угрозой он ужасно напугал ее.

— А ведь верно, у нас нет прав на этого ребенка! И если он заберет ее… Да, мы должны поддерживать его, возможно, каждый месяц давать деньги, чтобы он мог оплачивать няню и квартиру…

Джеймс покачал головой.

— Гвин, любимая, только без паники, — принялся успокаивать он ее, поглаживая по волосам. — Ты очень сильно преувеличиваешь. Слава богу, что мальчик Уильям этого не понял. Но ты ведь не думаешь всерьез, что наш несостоявшийся «овечий барон» позволит тебе выгнать себя? Куда он денется с Глорией, если об этой истории говорят уже все вокруг? И что он будет делать с малышкой? Боже мой, он даже не умеет держать ее! Невообразимо, чтобы он утащил ее с собой, поскольку наша миссис Уивер не крепостная, чтобы он мог приказать ей идти с ним. Да и в худшем случае, у ребенка есть еще мать. Ты могла бы обратиться к Куре. По крайней мере она должна испытывать к дочери хоть что-то, чтобы передать заботу о ней тебе. Любой суд будет в твою пользу. Так что не сходи с ума.